Патерсон Коста - СССР 2.0
Валка, вернувшегося в лабораторию коллеги, обсуждавшие в этот момент удачное путешествие на День Победы, встречают расспросами о разговоре со Сталиным.
– Ну что, Эндель, как там? – любопытствует Хмельницкий.
– Да, как все прошло? Он больше не собирается играть в Александра Невского? – присоединяется Нохчий.
Вопросы ученых застают Валка врасплох, он вдруг понимает, что в мыслях о решении Сталина отправиться в будущее и об угрозе, которую этот план представляет для жизни его коллег, он совершенно забыл спросить вождя, изменит ли тот планы насчет своего триумфального выхода на коне.
– Да, все отлично, дорогие мои! – напрягаясь, возвращает доктор привычную улыбку. – Товарищ Сталин решил не раскрывать план своих действий, а просто поблагодарил за ценную информацию.
– Ха-ха-ха! Хотел бы я посмотреть на его реакцию, когда он услышал о завтрашнем фиаско! Наверное, покраснел от стыда! – шутит Нохчий.
– Только если он поверил, – сомневается Самани. – Зная, какой у нас вождь, он, наверное, не поверил сообщению.
– Ну что вы, товарищ Сталин доверяет мне, ведь он в курсе каждого нашего шага, не так ли, товарищ Кайсина? – обращается Валк к агенту, которая продолжает конспектировать все происходящее.
– Пожалуй, будем действовать согласно изначальному плану. Соберемся здесь завтра в 08:00 и встретим Вас, верно? – серьезно спрашивает Лидия, возвращаясь к теме.
– Именно. И вместе направимся к трибуне у мавзолея, откуда и будем наблюдать шествие, которое, полагаю, будет безупречным! – подтверждает доктор Валк. – То есть, если бы не дождь…
– Дождь?! И что?! – удивляются присутствующие.
– Ну, завтра будет дождливое утро, но это не помешает событию, хотя демонстрацию ВВС придется отменить… – отвечает доктор, немного погрустнев.
– Эндель, а не лучше ли сразу перенести парад на другой, солнечный день? – качает головой Нохчий.
– А ты попробуй перенести такое значимое событие! – возражает Хмельницкий. – Кроме того, если провести парад позже, то могут появиться другие факторы. По крайней мере, Эндель уже был там, узнал, что инцидент со Сталиным будет единственной серьезной проблемой, помимо непредсказуемого дождя.
– Да, друзья, Сева прав. Переносить – не вариант. Но не переживайте, я работаю над изобретением, с помощью которого мы скоро сможем разгонять тучи для таких мероприятий! Я назову его «разгон облаков»! – сообщает доктор Валк, полный энтузиазма.
– Опять ты со своими безумными идеями, Эндель! – шутит Нохчий.
– А что стало бы с миром, если бы не такие сумасшедшие изобретатели, как мы? – улыбается Валк.
Глава 6. День победы
Как и было запланировано днем ранее, Лидия и ученые приходят в секретную лабораторию, чтобы встретить Валка, который должен скоро появиться через портал.
– 5… 4… 3… 2… 1… – считает Самани, глядя на часы.
Выражения нетерпеливого ожидания на лицах, особенно доктора Валка, сменяются удивленными взглядами.
– Ты точно правильно посчитал, Самани? – спрашивает Валк, пытаясь понять, в чем проблема.
– Абсолютно! Ты должен был появиться ровно… 9 секунд назад! – отвечает доктор, глядя на наручные часы и убеждаясь, что они синхронизированы с лабораторными.
Спустя несколько минут молчания, Валк снимает очки, чтобы потереть глаза, и обращается к коллегам, которые пытаются найти объяснение не-случившемуся:
– Товарищи… Кажется, случилось то, чего я опасался… Боюсь, это не та реальность, в которой я был!
– Как?! – удивляются коллеги.
– Сегодня не тот день 24 июня 1945 года, в который я отправлялся… по крайней мере, уже не тот, – вздыхает эстонец, держась за голову. – С тех пор, как я поговорил с товарищем Сталиным, будущее изменилось. Линия времени состоит из бесчисленных комбинаций переменных. Изменив их, я изменил направление линии. То 24 июня 1945 года, где я выхожу из этой машины, стало частью другой реальности. Той, где Сталин упал с лошади, где я навестил его в лазарете и он передал через меня сообщение себе в прошлом, создав, таким образом, будущее, то есть, уже настоящее, в котором мы находимся… Та реальность больше не существует, или, по крайней мере, стала частью другой комбинации переменных, параллельной, недосягаемой.
Пораженные, ученые пытаются придумать альтернативное объяснение, но не находят аргументов против этой теории.
– Значит, вы оказались заключенным в этой «недосягаемой» реальности? – спрашивает Лидия, пытаясь разобраться в ситуации.
– Ну, товарищ Кайсина, это зависит от Вашего представления о «заключении», – отвечает Валк. – С одной стороны, я вернулся вчера. А с другой, еще один я, так же как и вы, находится в той, параллельной реальности, вместе со всем человечеством. Учитывая окружающие нас бесчисленные возможности, в том числе, и эту, можно утверждать, что мы всегда заключены в какой-либо реальности. Так же, как поезд меняет направление, отправляясь по другим рельсам, мы изменили линию времени, и последствия нам еще предстоит изучить…
Лидия думает об этих словах. Никто и никогда не увидит тот парад, который смотрел Валк. Это событие потерялось в черной дыре времени, созданной изменением, которое доктор вызвал своим действием. О скольких еще бесчисленных возможных реальностях мы даже не подозреваем? С тех пор, как та реальность перестала существовать, даже портал не поможет вернуться в нее. Как будто линия времени, доступная машине, только одна, и все ее измененные части оказываются недосягаемыми. Откуда она происходит и что определяет последовательность событий, из которых она состоит? Существует ли возможность добраться до потерянных переменных, параллельных реальностей? Тогда возможности были бы безграничными. На секунду она думает, что Удмуртия, откуда она родом, «добровольно присоединенная» русскими в XVI веке, могла бы победить их и других врагов и сохранить независимость. Удмурты могли бы даже править миром, в одном из этих бесчисленных сценариев! Эта идея революционно изменяет само понятие о времени.
– Товарищ Кайсина? Вы в порядке? – беспокоится Валк.
Лидия приходит в себя и смотрит на ученых, которые все еще обсуждают не-появление доктора.
– Да-да, – отвечает она, возвращая прежний серьезный вид. – И что теперь делать? Вы уверены, что ваше второе «я» не появится?
– Это единственное объяснение случившемуся, то есть, не-слушившемуся, – отвечает эстонец. – Будущее, которое мы видим сейчас, то есть, уже настоящее, совсем не то, что я наблюдал. Теперь Сталин точно не упадет, мне не придется навещать его в лазарете, и он не передаст мне записку, которую я ему уже отдал. И теперь я не знаю, какими будут последствия моего путешествия. Знаю только, что, если бы я появился сейчас, как мы ожидали, то мои путешествия между вчера и сегодня замкнулись бы в бесконечный цикл, умножая меня неопределенное количество раз.
– Но почему это не произошло с Борисом? – спрашивает Самани.
– Временное изменение было минимальным во время того эксперимента, – объясняет Нохчий. – Насколько я понимаю, реальность, в которую наш коллега отправился, изменилась до такой степени, что реальность, где мы сейчас находимся, оказывается частью альтернативного будущего, как результат этого изменения. Нам еще предстоит исследовать, как именно это работает.
– Точно. Нам понадобится больше времени, чтобы разобраться. Но если сейчас случиться конец света, то мне хотелось бы, по крайней мере, в последние моменты жизни, увидеть парад. Что скажете? – предлагает прагматик и немного фаталист Хмельницкий.
– Всеволод прав, – соглашается Нохчий. – К тому же, посмотрев парад, мы увидим, подтвердится ли теория Валка. Если товарищ Сталин не въедет на Красную площадь на своем коне, значит, и наш коллега не должен был появиться в портале.
Следуя этой логике, они едут в Кремль, где наблюдают с трибуны грандиозный парад на всю Красную Площадь. Прибыв на место, Лидия сталкивается с Виктором. На секунду голубые глаза агента встречаются з зелеными глазами солдата, и дыхание обоих задерживается на мгновение, которое длится для них целую вечность. Виктор слегка поклоняется в знак приветствия, улыбаясь девушке, старающейся выглядеть серьезной, хотя внутри ее переполняет радость от встречи с мужчиной, заставляющим ее сердце биться сильнее. Пока остальные ученные идут смотреть парад, Валк замечает парочку и улыбается Лидии, которая сразу же отводит взгляд. Виктор, разочарованный ее холодным безразличным поведением в очередной раз, вздыхает, счастливый видеть ее, но печальный из-за невзаимности своей любви.
«Неужели всегда со мной так будет: любить лишь тех, кто меня не любит?» – переживает солдат, грустно восхищаясь грациозной походкой удаляющейся возлюбленной.
«Почему мое сердце бьется быстрее и мурашки по коже, когда я вижу этого придурка?» – думает Лидия.
